Родник моей души

             (Смирнова Ирина, 2009 г.)

В жаркий июльский день, когда солнце находится  в зените  и все вокруг кажется миражом от летней духоты, любой путник знает, что нет ничего вкуснее и любимей родниковой воды. Зарождаясь где-то глубоко под землей  и прокладывая свой путь через недра земли, корни деревьев и трав,  родник вырываясь из земли, дарует проходящему мимо него глоток целебной воды.

Вот таким неиссякаемым родником я называю родину моих предков - Чикой. Там мои корни, там мой духовный стержень, там моя малая родина. Два с половиной века назад мой прапрадед Леонтий Коцких вместе со своей семьей пришел на вечное поселение в Чикойскую тайгу,  на эту глинистую землю с холодными забайкальскими морозами, засушливыми ветрами. И благодаря тому, что они селились семьями, за это их и назвали «семейскими».

Мой прадед Зиновий Леонтьевич,  дожив до преклонных лет, говорил нам:

«Не забывайте, что мы поляки». А потом, немного подумав, добавлял: «…русские поляки». Когда-то мои предки жили в центральных областях России, но во время церковной реформы, которая  привела к расколу, они бежали в Польшу. Но в XVIII веке в Российской Империи взошла на престол Екатерина II и отобрала некоторые земли у Польши. По велению Екатерины семейские переселились в Сибирь.  Селились семейские по берегам рек, где лежали нетронутые                                                                 земли. Вот так и мой прапрадед поселился возле реки Чикой в селе Байхор. Построили друг против друга пять домов. Типичный дом в семейской деревне состоял из двух половинок: в одной половинке изба с русской печью. К укладке печи семейские относились с большим искусством. Её били из глины. Клали доски, а между ними была глина, которую босыми ногами «били», то есть утаптывали. Печка была особо почитаемым местом в избе. Она и прокормит, и согреет, и от простуды вылечит. Строго-настрого запрещалось ругаться возле нее, плакать, а то печной накажет. В другой половине избы располагалась горница с большими окнами с разноцветными половинками на полу. Полы были некрашеными, и моя мама до сих пор помнит, как носили с реки песок  и натирали полы дожелта.

Большое место в избе до сих пор занимает божница - иконостас. Иконы уже давно выцвели, потеряли былые краски, но и сейчас они почитаемы. Вот в таком доме живут до сих пор мои бабушка и дедушка. В их хозяйстве все, от дома до закута, всегда в порядке. Утро начинается с пения петухов, а заканчивается день заходом солнца. Семейские - народ хлебосольный, в праздники на их столе разные яства, начиная с соленого ленка и заканчивая пирогами с капустой и картошкой. А какие песни поются за столом! Петь начинает бабушка: « Отец мой был природный пахарь…» Она поет первым голосом, и начало песни взлетает высоко. «А я работал вместе с ним», - вторят мои дядьки уже вторым голосом. Просто петь,  нарушая строй песни, нельзя - грех. Песня-это душа, и она должна быть чистая и правильная. Много песен поётся на Пасху и Троицу – это самые почитаемые праздники у семейских. К Пасхе готовятся задолго до нее. В больших корзинах, туесках, сделанных руками деда, в подполье собирают яйца. Утром в чугунок засыпают шелуху от лука, а потом рядами на него складываются яйца - для окраски. Рядом возле печи стоит кадка с тестом, которую в Чикое называют «квашня», о ней  разговор отдельный.

Напротив моей бабушки живет знаменитый бочкарь Яков. Неприметный мужчина, а какие кадки и квашни делает - залюбуешься! В них и тесто получается пышнее, и вода вкусная. А праздник Пасха уже на дворе.  Дома прибрано, полы натерты, вот уже и пирогами запахло в доме. Бабушка открывает сундук и берет оттуда  ичиги  с оборками, натирает их гусиным жиром, и ичиги становятся как новые, таким сапогам нестрашна и весенняя распутица. Весь наряд  состоит из сарафана, под которым одета рубаха. Поверх надеваются бусы из янтаря. Эти бусы передаются по наследству и считаются не только украшением, но и семейной реликвией. А на голову одевается платок. В наш век компьютеров и глобализации этот обычай носить замужней женщине платок считается пережитком, но не в Чикое. Платок до сих пор остается хорошим подарком у семейских. По древнему поверью волосы должны быть обязательно прикрытыми, а то нечистый запутает волосы, а вместе с тем запутается и жизненная дорога.

После того, как бабушка, а за ней невестки и дочери прихорашивались к праздникам, очередь и за мужчинами. В отличие от женской половины у них наряд прост: шаровары и рубахи до колен. Вот и вся семья уже в сборе. Раньше до обеда все ходили в церковь. И сейчас она стоит в Байхоре, сделанная без единого гвоздя, с большими садами вокруг, где покоятся останки священников. Но в годы коллективизации из нее сделали амбар для зерна, сбив колокол на землю, а затем там расположился местный Дом культуры. Только в начале XXI века одумались и закрыли очаг культуры. Так сейчас церковь  разоренная и одинокая, ожидая, что когда-то о ней вспомнят…

Но вот уже и гости на дворе: « Христос воскрес!». «Воистину воскрес!» и после этих слов гости с хозяевами троекратно целуются.

Гости приходят не с пустыми руками, у каждого свой гостинец: у кого сало медвежье, у кого холодец, а вот соседка Августа Устиновна принесла настойку на травах. Потомки старообрядцев знают толк в лечебных травах. Летом, когда начинается покос, редко кто с лугов возвращается без лечебной травки. И от чего только её не собирают: и от головы, и от простуды, и чтобы спина и ноги не болели. Моя мама говорит, что ни разу в детстве не пила таблетки: если и были какие-нибудь болезни, то быстро их лечили травами и заговорами. Искусство заговоров считается в Чикое почетным. Раз летом пошли с бабушкой собирать землянику и наступили на змею. И быть бы беде, если бы не бабушкины слова и счастье! Змея медленно и важно уползла, не причинив нам вреда.  А сколько бородавок она людям свела, а заговоры на зубы до сих пор действуют: зубы если выпадают, то не болят.

Ну а праздник уже в самом разгаре! Гости сидят за столом, и вдруг, без сговора, кто-то начинает петь. Постепенно песня набирает мощь и превращается в удивительный музыкальный спектакль. И в этом спектакле у каждого своя роль:

« На коне вороном

Выезжал партизан.

Э-э-э! Сабля вострая с ним,

Две гранаты, наган».

Распев песни уподобляется ручью, напев - течению реки. Эта песня закончена, и тут начинается следующая, другая. И в этот светлый праздник Пасхи в каждом доме поют, поют так трогательно, что забываешь про все тревоги и печали и веришь, что пройдут года, а этот чистый исток под названием Чикойские семейские не иссякнет никогда и всегда будет дарить будущему поколению свою чистоту, любовь и веру в уникальную русскую культуру.

Я горжусь, что принадлежу к древнему роду староверов-семейских. Я горжусь предками за то, что они сохранили духовный стержень, традиции, обычаи,  любовь к труду и уникальную древнерусскую культуру, которая необходима не только мне, но и всей России. И также, как они сохранили для нас все свои традиции, я также сохраню их для других, следующих поколений.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

             Виды Чикоя